Скоро свой юбилей отметит замечательный человек, проживающий в селении Зубутли-Миатли, это Любовь Федоровна Магомедова. Она приехала в селение Алмак Казбековского района в начале 50-х годов прошлого века и посвятила себя работе на ниве просвещения в соответствии с полученной к тому времени специальности. «Я с удовольствием познакомлю  вас с нашей Любой, прекрасным человеком, настоящим педагогом, добрым воспитателем нашего подрастающего поколения, участником трудового фронта Великой Отечественной войны. Главное в жизни человека – это трудолюбие,  считает она. По ее мнению, только труд способен привести человека к успеху», — пишет ветеран труда из селения Зубутли-Миатли Али Таймазов. И предлагает прочитать ее монолог:

— Родилась я в селении Затворное Псковской области, где и началось мое детство. Большая крестьянская семья Холодковых. Папа – Федор Филиппович, мама – Мария Дмитриевна.

Жили бедно, тесно. Небольшая глинобитная хата, покрытая соломой. Первые слова, часто повторяющиеся в разговорах старших, и непонятные для меня, были: «коллективизация», «колхозник», «единоличник».

Папа работал председателем колхоза, редко бывал дома, уходил рано, возвращался поздно, когда мы уже спали. Иногда целая толпа мужиков с шумом, руганьем приходила в наш двор, а он, крича, уводил их подальше от нас, чтобы огородить детей от неприличных выражений. Так зарождался колхоз.

Мама, несмотря на то, что у нее было много детей, тоже работала в колхозе. Денег колхозникам не платили, начисляли трудодни.

Осенью, когда собирали урожай картофеля, моркови, гороха, гречки, проса, пшеницы, колхозникам раздавали заработанную долю, то есть то, что они заработали по количеству трудодней. Каждое крестьянское хозяйство имело приусадебный участок по 20-40 соток.

По семейным обстоятельствам, когда папа заболел и не мог больше  работать, вся семья наша переехала к его родственникам в Сенцово Озерского района Московской области. Я стала ходить в новую для меня школу за 2,5 км от нашей деревни, где находилась центральная усадьба нашего района. Здесь были почта, больница, школа, сельсовет, клуб. Как сейчас помню, вот мой старший брат Сергей ведет меня во второй класс…

Жизнь нашей семьи на новом месте началась с заготовки дров на зиму. Леса вокруг нашей деревни были повсюду. Братья и папа привозили дрова из леса на лошади, выделяемой местным колхозом. Вскоре выяснилось, что дела в сенцовском колхозе были плохи, из-за непогоды в нем не сумели обеспечить заготовку семян пшеницы и ржи для посева. Папа решил помочь. Зимой он на обозе из колхозных лошадей вывез закупленный товар (трикотаж, ткани из хлопка, швейные изделия) на фабриках в райцентре Озеры на продажу в направлении Рязани. На вырученные деньги он там же закупил зерно для посева и таким образом спас местный колхоз.

В райкоме партии заметили папины организаторские качества и инициативность и стали направлять его в отстающие колхозы, чтобы он налаживал там работу. Так началась его партийная деятельность.

Жизнь не стояла на месте. Появились тракторы, сеялки, веялки. Мелкие деревни объединялись с центральными усадьбами. Появились МТС. Период коллективизации закончился. Началась механизация сельскохозяйственного производства. Все жители деревни работали теперь в колхозе, обязательно выполняя намеченный план. В каждом колхозе велось общее хозяйство, в котором работали конюхи, скотники, доярки и другой обслуживающий персонал.

В летний период дети помогали своим родителям. Жизнь текла мирно, тихо. И вдруг, в этой тишине как будто прозвучал громкий звук грома, казалось,  земля задрожала. Утром люди собрались в толпу, громко говорящую. Женщины плакали. Я, проснувшись, долго не могла понять, что случилось, и тоже плакала. Никогда не забыть этот день! Мне 12 лет. Накануне мы проводили моего старшего брата — Сергея — в Советскую Армию, а сегодня, 22 июня 1941 года, по радио объявили, что началась война.

В деревне нашей, где всего-то было 25 дворов, началась суматоха. Обстановка была похожей на разбуженную кучку муравейника. Люди куда-то спешили. Бегали к соседям, о чем-то разговаривали. Через неделю «муравейник» затих. Среди детей тоже были разговоры только о войне. Все взрослое население – наши отцы – ушли на фронт. Опустела, затихла наша деревня. Мальчишки 14-15 лет стали работать. 

Папу на фронт не взяли по состоянию здоровья, он работал председателем местного колхоза.

Вскоре и второй брат – Миша – который работал на  торфяном карьере под городом Кашира (где добывали торф для тепловых электростанций Москвы), ушел добровольцем на фронт. Мы его провожали  с папой и мамой. Как сейчас помню: вокзал, сильный мороз. Новобранцы колонной шли к вагонам, играл оркестр, плакали женщины.

Жизнь продолжалась в режиме военного времени. Дети сразу повзрослели. Нас шестеро. Теперь я старшая в доме. Папу редко видим дома. И мама на работе. Дети в школе. Старшие ухаживают за младшими. Таскают дрова, топят печку. Помогают маме готовить еду. Ели картошку, кашу из муки или крупы. Хлеб стал редкостью. Его всегда не хватало.

Первая зима военного времени была самой суровой. Морозы доходили до 40 градусов. Сады погибли, так и не возродившись потом на моей памяти.

Получили первое письмо от старшего брата с фронта. Он служил в Гомеле писарем в штабе. Написал, что не видит дневного света – штаб был под землей. Там и застала его первая бомбежка. Писем после этого не получали от него около года. Следующее письмо от него было уже из Самары. Война была в самом разгаре, немцы наступали по всем направлениям.

Младший брат – Миша — прислал письмо из Чувашии: здесь он обучался вождению танка. Написал, что едет на фронт.

Папа добился разрешения в райкоме партии отпустить и его на защиту Родины.

Я после окончания 7 класса уезжаю в город Озеры на обучение в школу №1, чтобы продолжить учебу.  Любила книги. Их было много дома. Училась хорошо.

17 сентября 1943 года случилась беда — наш дом сгорел в одно мгновение (деревянные стены, соломенная крыша). Хорошо, что все дети были на улице. Люди нас не оставили в беде –  подселили к беженцам из Ленинграда. В сентябре школы еще не работали, мы все работали на уборке картофеля, собирали его и отвозили в районный центр, для фронта. Урожай был хороший, но собрать все не удавалось — не хватало рабочих рук.

Однажды, это было уже весной, мы получили похоронку на Мишу – он погиб смертью храбрых под Смоленском. Похоронки стали приходить ко всем все чаще и чаще. Наша школа – я уже училась в 9 классе, была переполнена беженцами.

Наконец на фронте наступил перелом, Красная Армия перешла в наступление. Мы росли и мужали. Ждали победу. В самом конце войны получили похоронку на старшего брата – Сергея – он погиб 17 марта 1945 года смертью храбрых в Бухаресте.

Война закончилась. Папа вернулся домой больным, постаревшим. Райком партии его уговорил переехать в новый колхоз, пообещав новый дом.

Я окончила школу и с подругой поехала в Москву поступать учиться дальше. Мы обошли много вузов, нигде не было общежитий — они были заняты ранеными. Пришлось вернуться домой, поступила в Коломенский пединститут. Это были двухгодичные курсы. По окончании получила направление на работу в Дагестан.

Нас было много. В Минросвещении нас разделили по районам. Так я попала в Дылым. Дорога туда мне показалась страшной – тогда еще не было моста. Крутой спуск и подъем. Ехали с коллегой на грузовой машине. Нас приветливо встретили. Русского языка почти нигде не было слышно.

Первая встреча с детьми состоялась в Алмаке Казбековского района. Село утопало в зелени. Громадные ореховые деревья. Фруктовые сады. Огороды. Здесь я встретилась с будущим мужем. Он работал медработником. Полюбили друг друга, поженились и прожили долгую счастливую жизнь на родине Салмана в селении Зубутли. Здесь родились наши дети – 2 мальчика и 2 девочки.

Мне приходилось преподавать сразу несколько предметов в школе – химию, географию, физику, математику. Учителей не хватало. Приезжим было нелегко из-за бытовых условий, все было сложно и непривычно. За водой приходилось ходить к источнику на край села. Многие не выдерживали и уезжали. 

Расположение села напоминало ласточкино гнездо – жили на крутом склоне горы. Внизу протекал Сулак, но доступ к реке был труден. Так и жили – у воды и без воды.

В 1970 году после страшного землетрясения в селении Зубутли погибли люди, скот. Людей переселили на территорию Кизилюртовского района. Мы в это время уже жили в Дылыме — Салман окончил мединститут и работал здесь врачом-терапевтом. А я в школе – вела географию и математику.  Двое детей — в садике, двое – уже в школе. Нас поселили в дом для специалистов – дали квартиру в нем. Обустроились неплохо.

Потом мы переехали в Кизилюрт. Салман прошел специализацию в Баку по рентгенологии и его перевели в город. Дали трехкомнатную квартиру, рядом была школа. Но я скучала по Зубутли. По своим ученикам.

Салман был целеустремленным. Тянулся к знаниям. Много читал, знал всю классику, любил музыку, гордился Расулом Гамзатовым. Он еще долго бы работал. Если бы не глупая авария. Погиб на 77-м году жизни.

Все наши дети получили высшее образование. Халилат – детский врач. Эльмира – экономист. Сулейман – инженер автодора. Салимхан – кардиолог, кандидат наук. Это моя семья. Есть внуки. Живем мы небогато. Все мы —  зубутлинцы.

Зубутлинцы мне как родные. Я радуюсь их успехам. Из школьников Зубутлинской школы выросли инициативные руководители, хорошие специалисты. Они объединили новое село в Кизилюртовском районе со старым — в Казбековском районе. История не забудет это.

Построена дорога от Миатли до старого села Зубутли. Село возрождается из руин, превращается в туристическую базу. Бывшие мои ученики ищут специалистов для развития туризма в своих родных местах.

Сулакский каньон поражает всех своим величием, сюда съезжаются туристы со всех уголков мира. Зубутлинские  ребята всерьез работают над созданием условий для разведения ценных пород рыб.

На моих глазах выросло не одно поколение зубутлинцев. Они продвигают жизнь в новое русло. Я рада за всех.