Уважаемая редакция газеты «Вестник Кизилюртовского района»!
Посылаю вам рассказ, написанный десять лет назад для семейного архива, с мыслью о будущем поколении моей семьи.
Решил предложить его вам, надеясь, что он сможет послужить благородной цели – патриотическому воспитанию молодежи.
Мы обязаны донести до юных сердец величие нашей Победы, взрастить в них глубокое уважение к героям, отдавшим свои жизни за свободу Родины, за мир на нашей земле.
С искренним уважением, Абдурахманов Абдулбасир Магомедхабибович!
Проводив на фронт Великой Отечественной войны последнего, четвертого сына, в огненном 1941 году, отец вернулся в осиротевший дом. И первое, что обожгло ему взгляд в пустой комнате, был пандур, их любимый, что прежде звучал смехом сыновей. Не выдержав боли, он с дикой силой схватил его, обрушил о стену, превратив в жалкие щепки – музыка смерти вместо живой мелодии.
Жена, сыновьям – мачеха, осмелилась спросить: – В чем вина пандура? – Ты думала, я играл на нем, чтобы тешить тебя? – прохрипел он в ответ, и в голосе его звучала такая бездна отчаяния, что женщина отшатнулась.
Отец лег, словно сломленный дуб, и через два месяца угас.. Его сыновья:
Беркиханов Абдулахит, 1910 г.р., с. Зубутли Казбековского района. Призван Казбековским РВК. Рядовой. Ранен в июле 1941 года под Смоленском. Умер в госпитале, похоронен в Белгороде, на воинском кладбище.
Беркиханов Абдулхамит, 1912 г.р., с. Зубутли Казбековского р-на. Призван Казбековским РВК. Рядовой. Пропал без вести в Карелии в июле 1941 года.
Беркиханов Камиль, 1918 г.р., с. Зубутли Казбековского р-на. Призван Казбековским РВК. Рядовой. Пропал без вести.
Беркиханов Абдурахман, 1920 г.р., сел. Зубутли Казбековского р-на. Призван Казбековским РВК. Рядовой. Пропал без вести. Из книги памяти «Назовем поименно», 2000 г., г. Махачкала.
Однажды, в школьные годы, я вернулся домой, уязвленный насмешками товарищей. Слезы жгли глаза, и я, обратившись к матери, с горечью спросил: «У моих одноклассников есть братья, двоюродные братья, они гордятся ими, заступаются друг за друга, а у меня нет никого в селении, кто бы мог меня защитить».
Тогда мать прижала меня к себе, вытерла слезы кончиком платка и поведала горькую правду нашей семьи.
– Твой отец, Абдурахманов Магомедхабиб, в декабре 1941 года ушел на фронт, а вернулся лишь в октябре 1946-го, с медалью «За Победу над Японией». Его брат, Абдурахманов Башир, зимой 1942 года находился в ополчении в Моздоке, там простудился, заболел и вскоре умер, полный сил и надежд. Третий брат, Абдурахманов Камиль, совсем юный, семнадцатилетний, исправил год рождения с 1924-го на 1922-й и добровольцем ушел на фронт. Был снайпером, прошел через многие сражения, в том числе и на Курской дуге. Тяжело раненный в ногу, он вернулся домой инвалидом второй группы, с четырьмя орденами и медалью. Ему было тяжело жить и работать в селе, и он переехал в Махачкалу, где поступил на государственную службу.
Мать вздохнула и продолжила: – А история моих братьев и отца еще трагичнее… Мой отец, Беркиханов Магомед, был искусным кузнецом и мельником. С раннего детства он был общительным, жизнерадостным, любил пошутить, был остр на язык, любил и уважал своих многочисленных друзей. Так как в селе много людей носили имя Магомед, почти у каждого были свои клички и прозвища.
У моего отца было прозвище «Гьац|удабакъва», что означает сгусток меда и муки из сушеных диких груш и кукурузной муки (т|ех). Однажды, когда еще молодой Магомед, росший без отца, готовил себе этот сгусток, зашла соседка и спросила: «Что делаешь, Магомед?» – на что он ответил: «Гьац|удабакъва делаю». С тех пор все стали называть его «Гьац|удабакъва Магомед».
Отец был человеком невероятного трудолюбия. Он построил в селе две мельницы. Как искусный кузнец, он делал для сельчан все металлические изделия для хозяйства, а для своих друзей-охотников – капканы на медведя, волка и других зверей. Капканы, сделанные отцом, до сих пор служат сельским охотникам.
Когда мне было пять лет, в 1927 году, умерла наша мать, оставив шестерых детей: четырех братьев и двух дочерей. В 1936 году отец женился, и мы всей семьей переехали в Нижний Чирюрт. Там отец и четверо сыновей прорыли вдоль реки Сулак канал длиной в два километра, между Верхним и Нижним Чирюртами, пустили воду, посадили сад, построили две мельницы. Сыновья работали в колхозе.
В то время на мельницах обычно просто мололи зерно, а отец соорудил еще и сито, чтобы делать белую муку. На нашу мельницу молоть зерно приезжали не только жители близлежащих сел, но и люди из Хасавюрта, Махачкалы – привозили зерно на подводах, чтобы получить белую муку. Наша семья была очень дружная. Отец и братья любили играть на пандуре. Они все – и отец, и братья – играли прекрасно. Иногда, когда отец наигрывал на пандуре лезгинку, братья танцевали (они были отличными танцорами).
Но началась война. Сыновья один за другим уходили на фронт. Отец опускал голову, с каждым провожатым сыном становился печальнее, мрачнее, неразговорчивее. Счастливая жизнь кончилась для него. В течение трех месяцев он проводил на фронт всех четырех сыновей.
В сентябре 1941 года, проводив последнего сына, отец вернулся домой – его было не узнать. Он выглядел глубоким стариком, хотя ему был всего 61 год. Войдя в комнату, он увидел пандур. Он схватил его, ударил об стену и разбил вдребезги.
На вопрос жены, в чем вина пандура, отец сказал: «Ты думала, я играл на нем для тебя и радовался?»
Отец неотрывно смотрел на дорогу, ждал вестей от сыновей. Он почти не ел, много пил воды. С каждым днем здоровье его ухудшалось. Лежа в постели, он смотрел в потолок, в одну точку. Когда мы спрашивали, что у него болит, он отвечал: «У меня ничего не болит, только внутри огонь, жжет что-то внутри». По ночам он вставал и уходил к реке Сулак: только там он мог напиться холодной воды, до утра лежал на песке и горько плакал. Через два месяца отец умер, так и не дождавшись сыновей, – закончила свой рассказ моя мать.
– Умирая, отец сказал мне, – продолжила она, – оказывается, счастлива была твоя мать, умершая и не увидевшая такого горя, которое я сейчас испытываю.
– Так вот, сынок, – заключила мать, – этим твоим товарищам, которые кичатся своими многочисленными родными, ты скажи: «Мои родители, мои дяди отдали жизнь и здоровье за Родину, защищая ее. Они не прятались в кустах и пещерах, не притворялись слепыми или больными, не резали себе пальцы, боясь военкомата, как это делали отдельные люди». Я тоже работала в колхозе, участвовала в строительстве оборонительных сооружений: в Кизляре, в Шамхале. Получила медаль «За оборону Кавказа».
Рассказ матери, горький, печальный, трагический, стал для меня уроком патриотизма. С тех пор я горжусь тем, что мои родители и родственники отдали здоровье и жизнь за Родину.
Однажды я гостил у знакомого друга в Махачкале. У него шел ремонт, и один молодой парень, лет 25-30, клал в бане плитку. Мы беседовали, говорили о том, о сем. Затронули тему войны, фашизма. И вдруг этот парень произнес: «Плохо, что мы выиграли. Если бы проиграли, я бы сейчас не работал у твоего друга, а ездил бы на «Мерседесе», пил бы баварское пиво». Меня будто обожгло, давление подскочило, сердце заколотилось. Хотел дать пощечину этому мерзавцу, но куда мне – мне 70, а ему 25.
Всё это – результат развала нашей страны, отсутствия патриотического воспитания, незнания истории. Как унизительно не знать своих героев, хотя бы дагестанских односельчан, павших за Родину.
Абдурахманов Абдулбасир Магомедхабибович,
сел. Зубутли-Миатли