В Кульзебской СОШ проходит акция, посвященная 30-летию вывода советских войск из Афганистана. 11 февраля здесь состоялась встреча с участниками «афганских» событий. Учителям школы есть, что рассказать учащимся. В числе выпускников школы – ставший легендой в органах госбезопасности – подполковник Али Магомедов.
Он окончил Кульзебскую СОШ в 1968 году. В те времена все мальчишки хотели стать или космонавтом, или разведчиком. Не был исключением и Алишка, который мечтал о судьбе разведчика. И он им стал, правда, не сразу. Сначала была учеба в Дагсельхозинституте, а с 1975 года началась кадровая служба в рядах КГБ.
Из характеристики:
“Подполковник Магомедов Али Дебирович, 1950 года рождения, аварец, за период работы в органах госбезопасности с 1975 по 1989 годы характеризуется только положительно. Его отличают профессиональная компетентность, исполнительность и трудолюбие.
Является настоящим патриотом и интернационалистом. Сильный, решительный и мужественный человек.
Во время службы в Афганистане принимал личное участие в разработке и проведении мероприятий по ликвидации наиболее опасных подпольных контрреволюционных организаций в Джелалабаде и Кабуле; разоблачил несколько активных агентов ИПА, засланных из центра вооруженной оппозиции в Пешаваре; непосредственно участвовал в крупномасштабных оперативно-войсковых операциях в Панджшире, Нангархаре и Герате; добился ощутимых результатов в использовании лжебанд и договорных групп в пятой, шестой и восьмой оперативных зонах Афганистана; успешно руководил военно-политической деятельностью крупных племенных авторитетов, перешедших на сторону народной власти; участвовал в добывании и доставке в СССР иностранного переносного зенитно-ракетного комплекса.
Все операции, в которых участвовал Али Магомедов, отличались высокой результативностью и эффективностью”.
Из письма сослуживца Али Магомедова по Афганистану, одного из блестящих офицеров “Вымпела” Владимира Клюкина народной поэтессе Дагестана Фазу Алиевой:
“С Али Магомедовым мне довелось работать в Афганистане. В то время он выполнял очень важную задачу — помогал афганским партнерам налаживать отношения с многочисленными племенами, населяющими эту страну, которые под воздействием различных обстоятельств воевали против центральных властей. Сложность этой проблемы усугублялась тем, что она требовала не только глубоких обширных знаний об особенностях нравов и обычаев многочисленных племен и народов Афганистана, их взаимоотношениях, которые складывались веками, но и большого личного мужества. Не секрет, что с 1980 года враждебная пропаганда серьезно потрудилась над созданием образа “советского захватчика”, против которого была объявлена “священная война”. Кроме того, лишь отдельные старейшины племен, запуганные “зверствами кабульского режима”, отваживались приехать в столицу для переговоров. Поэтому представители госвласти Афганистана сами выезжали в отдаленные, труднодоступные районы страны, где вели длительные переговоры о примирении и подписывали с местными авторитетами соответствующие документы. Естественно, что вооруженные отряды оппозиции применяли все средства, чтобы помешать процессу примирения, и охотились за каждой делегацией госвласти — на них устраивались засады, мирных парламентеров заманивали в ловушки. Конец таких операций “моджахедов” был всегда трагическим для безоружных делегаций. Поэтому для ограждения мирных гражданских людей от возможного (совершенно реального) риска в МГБ РА было создано специальное подразделение, в котором Али Дебирович был советником. Основной задачей этого подразделения являлось осуществление политики национального примирения, а точнее — активный поиск и установление контактов с авторитетами и советами старейшин различных племен, проведение с ними разъяснительной работы о целях и задачах политики, проводимой афганским правительством, согласование всех проблем, связанных с переходом племен на сторону госвласти, и наконец обеспечение безопасности работы представителей центральной власти при оформлении официальной церемонии подписания заключительных актов. Кроме того, данное подразделение еще длительное время контролировало добросовестность выполнения взятых обязательств “договорными” племенами. Очень часто афганские товарищи Али занимались далеко не “чекистскими” делами, выбивая для опекаемых племен продукты и топливо, одежду и боеприпасы для обороны от бандитов».
«Я так подробно изложил картину работы афганских товарищей Али, чтобы Вы, Фазу Гамзатовна, яснее смогли увидеть еще одну черту Вашего сына. Именно так он рассказывал о СВОЕЙ работе: все — о товарищах, об их трудностях, их достижениях (без малейшего уныния) и — ничего о себе. Однако смею Вас заверить, что в “почерке” этого подразделения ясно виден характер самого советника Али. Он отнюдь не с чужих слов рассказывал о трудных дорогах из Кабула в отдаленные уголки Афганистана и проблемах налаживания контактов с обманутыми людьми: он сам изъездил страну вдоль и поперек. Ему не надо было объяснять, в чем нуждаются простые афганцы: он ел с ними за одним столом и спал в их домах. Али был бескорыстнейшим человеком и привил эту черту своим афганским партнерам», — написал Клюкин дагестанской поэтессе.
Владимир Клюкин привел конкретные примеры мужества Али Магомедова: «Не знаю, кто и как понимает это, но я считаю высшим проявлением мужества быть в постоянной готовности к тяжелой профессиональной работе, безусловную честность по отношению к товарищу и при любых обстоятельствах сохранять оптимизм, вселять в окружающих чувство бодрости и присутствия духа. Сколько раз Али возвращался из командировок в провинции осунувшийся, уставший, но из-под серого слоя пыли всегда весело блестели его глаза и зубы в улыбке. Он сразу увлеченно принимался рассказывать об очередном мероприятии (простите, но так у нас именуется любое, даже самое сложное дело), совершенно забыв и об опасностях, которые подстерегали его, и о чисто бытовых трудностях. Если дело было успешным, то Али не скупился на похвалы афганским партнерам. В случае же (очень и очень редко), когда происходили какие-то неполадки, он во всем винил себя и тут же старался посоветоваться с нами, как избежать неудачи в следующий раз.
И с кем бы мне ни доводилось вспоминать об Али, у всех он остался улыбающимся, прямым, энергичным и отзывчивым человеком. Таким он вошел в мою жизнь, таким и остался в моей памяти”.
А вот как отзывался об Али один из его командиров по Афгану:
“Подтверждаю, что Али был человеком действительно смелым. Он неоднократно выезжал в зоны, которые, как это было там принято называть, контролировались противником, для выполнения конкретных заданий. Был период времени, когда противник особенно активно использовал противовоздушные средства (типа ПЗРК “Стингер” и “Блоупайп”); в этот период естественно резко возросла степень опасности выезда из столицы в провинции в командировки (летали, как правило, самолетами), и желающих, мягко выражаясь, резко поубавилось. К Али это не относилось, летал он в провинции тогда, когда этого требовали интересы дела. Известно, что не однажды он выезжал на операции с афганцами один, где ему приходилось жить и работать в полевых условиях без всяких удобств и тому подобное.
В работе его отличали настойчивость, неформальный подход к делу. Он был инициативен, в дело вкладывал душу, не считался с затратами времени.
Имея хорошую теоретическую подготовку и опыт практической работы, Али весьма успешно справлялся с обязанностями советника в одном из ведущих подразделений МГБ РА. Он часто высказывал идеи, интересные решения того или иного оперативного вопроса. Эти качества, а также хорошие знания местного языка, уважительное отношение к афганским партнерам обеспечили хорошее, искреннее отношение к нему с их стороны. Али был вежлив, всегда тактичен и нетерпим к подхалимажу.
Характерными чертами его как сотрудника были исполнительность и обязательность, данное слово он всегда стремился сдержать.
Казалось бы, такие черты характера сугубо “личные” и “неслужебные” как доброта, чуткость также помогали ему в работе с афганскими товарищами. На добро они естественно стремились отвечать добром, поэтому отношения с ними у Али всегда были хорошие, что само собой положительно сказывалось на результатах работы.
Уверенно могу заявить, что таких слабостей или недостатков, которые могли бы быть причиной неуважения к нему, порицания со стороны коллег и руководителей, у Али не было. Безусловно, это был честный, порядочный человек, хороший офицер-чекист и настоящий мужчина.
Руководитель аппарата представительства КГБ по Пятой оперативной зоне полковник Супрун Виктор Фомич, также характеризуя Али Магомедова как активного, профессионально грамотного, смелого, настойчивого сотрудника, отметил его участие в следующих наиболее заметных операциях:
— оказание помощи афганской стороне в разоблачении трех агентов пакистанской разведки из числа афганцев; эти агенты собирали информацию о контингенте советских войск в РА, об афганских ВС, политическую информацию, сведения о работе партийного актива, о настроениях населения;
— раскрытие контрреволюционной организации в г. Джелалабаде; эта организация преследовала цель свержения народной власти, поддерживала тесную связь с бандитами, осуществляла диверсии. Члены банды были привлечены к уголовной ответственности и осуждены.
Выдержка из отчета Али Магомедова:
“На переговоры банда согласилась, но поставила условие: наш представитель должен прийти один.
В 17 часов парламентер должен был выйти из машины на выбранном душманами месте и, подняв руки вверх, пройти порядка двухсот метров на запад. Там встретят. Рассказав это, человек, передавший информацию, добавил от себя, что “может быть не убьют”. Хотя по его словам банда явно “любительская” и договориться с ней можно.
На переговоры с бандой пришлось ехать мне. Указанное информатором место оказалось равниной — ни кустика, ни деревца, ни холмика. Я вышел из “Уазика” и с поднятыми руками направился на место встречи. Душманы появились неожиданно. Меня положили на землю и, приставив к голове автомат, обыскали. После этого подвели к бородатому человеку лет сорока в черной чалме. С ним я и должен был вести переговоры о перетягивании банды на нашу сторону.
Как это оговаривалось в штабе, я предложил командиру воевать на стороне народной власти. Реакция на это была бурной: бородатый вскочил, заорал, что это оскорбление, и велел меня расстрелять. Я даже испугаться не успел. Только смотреть старался в сторону от наставленных на меня автоматов. Но когда они уже щелкнули затворами, командир дал отбой, и мы продолжили переговоры. После этого за время беседы меня “убивали” еще четыре раза.
Постепенно я начал чувствовать, что душмана удалось убедить. Он все так же хватался за автомат и вытаскивал из ножен финку, но я все вернее ощущал, что дело двинулось, и уж хотя бы не нападать на наших я его точно уговорю. Бородач даже торговаться начал. И тут меня ждал сюрприз, от которого я чуть не поседел: в самый пик диспута послышался гул, а уже через минуту позиции банды бомбили наши советские самолеты.
И вот после этого налета мы с душманами из щелей вылезаем. Я смотрю на бородатого и только руками развожу — ну что тут скажешь. А он тоже откуда-то из-под скалы вылез. Злющий, как черт. Посмотрел на мои руки разведенные, засмеялся и тут же согласился на мои условия. Меня после этого, когда я уже к своей машине вернулся, просто истерика била”.
Среди наград и поощрений у Али Магомедова три благодарности председателя, медаль “За безупречную службу”, орден Красной Звезды, медаль “За отвагу”, Афганский “Орден мужества”.
Фазу Гамзатовна неоднократно бывала в Афганистане в период боевых действий, посвятила героям различных родов войск свои стихотворения и поэмы. События и людей она воспринимала больше сердцем, чем с позиций официальной политики.
Фазу Алиева сдержала слово и написала о своем сыне книгу “Излом”, которая легла траурным букетом на могилы всех сыновей. В книге нет подробного описания деятельности Али Магомедова в Афганистане и в Спецотделе — батальные сцены — не ее амплуа. «Али мой уехал служить в горячую точку и, прослужив в Афганистане четыре года, вернулся. Он погиб в родных горах».
Чем ценен опыт подразделений “Каскад” и “Омега”, полученный во время войны в Афганистане?
Сама война была необычной. Горная местность, культурная отсталость населения и его религиозный фанатизм, специфика национальной психологии, контроль противником территории за пределами провинциальных центров, массированная военная помощь из-за рубежа. В этих условиях большой вклад в дело решения стоящих перед 40-й армией задач внесли силы специальных операций органов госбезопасности — элитные подразделения отечественного спецназа “Каскад” и “Омега”. Они обеспечивали регулярное добывание разведывательной и оперативной информации о противнике, занимались разложением вооруженной оппозиции, инспирировали боевые столкновения между бандами различной религиозной окраски, обезвреживали наиболее опасных и злобных главарей банд, перекрывали каналы снабжения.
(Источник – воспоминания Валентина Ютова)